Крез, Последний Царь Лидии Правил В 560-546 Гг. До Н. Э.

Именно благодаря грекам классического периода, в особенности историку" Геродоту, Лидия приобрела репутацию страны, интересы населения которой были сосредоточены на торговле. Начиная с 680 г. до н. э. и до поражения Креза в 546 г. до н. э. Лидия представляла собой грозную военную силу. В середине V в. до н. э. по этим краям Западной Анатолии много путешествовал Геродот, собирая сведения, которые позднее он использовал при сочинении своей знаменитой «Истории», описывающей греко-персидские войны.

Геродот был поражен сходством народных обычаев и верований лидийцев и собственного народа. Это неудивительно, если принять во внимание культурные контакты, а также войны между лидийцами и ионийскими греками, их соседями по Малой Азии, поселившимися на западном побережье современной Турции в городах Галикарнасе, Эфесе, Смирне (современный Измир), Эритрее и Милете.

Ионийские первопроходцы

Ионийский диалект стал общим языком для всех греков, а 700 г. до н. э. ионийцы стали отважными первооткрывателями и основали свои колонии на берегах Черного и Средиземного морей. В значительной мере их активность была обусловлена территориальными притязаниями Лидии: только в окрестностях Милета были основаны девяносто таких колоний.

Как всегда, вместе с колониями появилась торговля, и Иония превратилась в крупный центр по производству керамики, тканей и изделий из металла. Однако несмотря на такое бурное развитие, Геродот был поражен необыкновенным оживлением в торговле, царившим в лидийском обществе и отличавшим лидийцев от греков, где бы они ни находились.

Расцвет экономики Лидии

Уроженец Галикарнаса, Геродот привык к культурному многообразию эллинской цивилизации, процветавшей вдали от материковой Греции. Она не была Грецией Афин или Фив, Спарты или Коринфа. Столетиями ионийские греки испытывали на себе культурное влияние как своих непосредственных соседей, так и других ближневосточных цивилизаций, особенно Сирии, Вавилонии и Персии. Если Геродот был поражен коммерческой жилкой лидийцев, отличавшей их даже от ионийских греков, то различие и в самом деле должно было быть весьма заметным.

Материковая Греция с ее скудными каменистыми землями не славилась большими урожаями, и это сильно отличало ее от плодородной Анатолии, где продовольствия было в избытке, что способствовало интенсивному экономическому развитию Лидии. Лидийские розничные лавки были для Геродота чем-то совершенно новым, поскольку они в корне отличались от хорошо знакомых ему базаров, приуроченных к определенному времени года и составлявших основу греческой торговли. В лидийской столице Сарды чеканили золотые и серебряные монеты и использовали их при торговых расчетах. Вероятно, греки заимствовали это изобретение у лидийцев уже ко временам Геродота, благодаря чему в VII-VI вв. до н. э. началась торговая экспансия Греко говорящего мира. Путешествия историка, растянувшиеся на много лет, после Лидии привели его в Египет и Ливию, в Сузы (в нынешнем Иране), Фригию (в современной центрально-западной Турции), Сирию и даже в Вавилон, который тогда был столицей богатейшей сатрапии Персидской империи. Однако Геродоту не представилось случая пересмотреть свои суждения о том, что интерес лидийцев к деньгам и выгоде представлял собой нечто исключительное, отличающее их от других народов, известных историку.

 

Возвышение Лидии

Превратиться в ведущую силу Малой Азии VII в. до н. э. лидийцам помогло падение Фригии. Фригия, лежавшая к северу от Лидии в центрально-западной Анатолии, получила репутацию экономически преуспевающей страны после падения в XII в. до н. э. Хеттской империи, до этого доминировавшей в своем регионе. Хотя царь Фригии Мидас фигура скорее мифическая, чем историческая, фригийские города Гордий и Мидас были хорошо известны в VIII в. до н. э. Фригийцы были искусны в резьбе по дереву, кузнечном деле и вышивании, а вытканные ими ковры были широко известны за пределами Фригии. Мастерством фригийцев можно объяснить и тот факт, что в более поздние времена фригийские рабы дорого ценились в Греции.

Ближе к концу VIII в. до н. э. из Предкавказья пришли киммерийцы, оттесненные скифами к Анатолии; в 696-695 гг. до н. э. они захватили Фригию. В возникшем вакууме власти лидийская династия Мермнадов установила свою гегемонию над Западной Анатолией, а в царствование Гига Лидия стала доминирующей военной силой. Союз Гига с Ассирией дал ему возможность дальнейшего продвижения на запад и захвата Ионии. Греческий город Милет подвергся нападению, а город Колофон был взят. Однако эта завоевательная кампания способствовала эллинизации Лидии, поскольку после ее окончания Гиг отправился к оракулу в Дельфы, чтобы принести жертвы богам. Его военная экспедиция в Египет - Гиг отправил войска на помощь мятежникам - сделала его уязвимым ко времени второго нашествия киммерийцев, во время которого он был убит.

Лидия контролирует Ионию

Несмотря на это, военная мощь династии была восстановлена, и царю Алиатту (ок. 610-560 гг. до н. э.) удалось отбить киммерийцев, сдержать напор Мидии в Иране и установить лидийское господство над Ионией, захватив хорошо укрепленный город Смирну. Особенно ожесточенным был конфликт с Милетом: пятилетняя война опустошила сельскохозяйственные районы, которые составляли основу экономики города. В то время Милет был самым большим греческим городом на востоке и имел славу не только экономического, но и культурного центра. Здесь процветали литература, наука и философия. Около 600 г. до н. э. в Милете жил математик и философ Фалес, а также его ученик Анаксимандр, чьи труды по астрономии и географии послужили основой первых космологических представлений о мире. К середине VI века до н. э. этот город признал свою вассальную зависимость от Лидии.

Взлет и падение креза

Крез вступил на лидийский престол после междоусобной войны со сводным братом, но свою воинскую доблесть он продемонстрировал еще при жизни отца, когда служил наместником и верховным военачальником. Как и Гиг, Крез воевал с ионийцами, почитая при этом греческих богов 550 г. до н. э. Крез взял приступом Эфес, основанный ионийскими греками около 600 г. до н. э., и эта победа означала, что теперь Лидия контролирует всю материковую Ионию, хотя отсутствие у Креза флота не позволило ему захватить ионийские острова Хиос и Самос. Щедрые пожертвования дельфийскому оракулу стали для греков символом богатства Креза. Но было бы вполне в духе греков, если бы они предвкушали грядущее возмездие, ожидая, что боги обрушатся на царя в зените его славы.

Обеспокоенный внезапным возвышением персидской династии Ахеменидов, Крез решился на союз с Набонидом, царем Вавилонии, которая могла утратить независимость и также опасалась персов. Заключение в будущем союзов со Спартой и Египтом должно было гарантировать Крезу безопасность на юге и на западе. Затем он двинулся на персов и вошел в Восточную Анатолию, в Каппадокию, где в 547 г. до н. э. состоялось сражение, исход которого был неясен. К этому времени Кир убедил вавилонян разорвать союз с Лидией и занял юго-восточную анатолийскую область Киликию, территорию, по которой проходили единственные сухопутные пути из Анатолии в Сирию. В результате лидийцы оказались отрезанными от любой военной помощи, которая могла бы прийти с востока.

Поскольку благоприятное для ведения военных действий время года заканчивалось, Крез решил, что дальнейших сражений пока не предвидится, отступил к Сардам и стал распускать свою наемную армию. Однако военные силы Кира неожиданно перешли в наступление и преследовали Креза вплоть до городских ворот. После осады в 546 г. до н. э. Сарды сдались, и Крез оказался в плену. Греческие города Ионии оказали захватчикам яростное сопротивление, но военное превосходство персов было очевидным. Лидийская культура не исчезла, однако звездный час Мермнадов близился к концу, и с концом династии закончилось политическое и военное господство Лидии на западе Малой Азии.

Афинские влияния

Визит к Крезу афинского политического реформатора и законодателя Солона есть не что иное, как результат греческой пропаганды и позднейшего мифотворчества. Геродот говорил о нем как об историческом факте, хотя в действительности он просто пересказал легенду, ставшую популярной у греков, поскольку они с ликованием восприняли известие о судьбе Креза и Лидии. Согласно легенде Солон посоветовал Крезу полагаться на удачу, а не на богатство и власть, если он хочет достичь счастья, доступного смертным в этой жизни. Более того, он сказал, что никто из живущих не может считать себя поистине счастливым. Эта история могла вызывать особый восторг у афинян середины V в. до н. э., когда их политическая уверенность достигла пика после поражения персов. Тот факт, что афиняне с радостью поверили во встречу Солона с Крезом, говорит об отношении греков к монархии и династическому правлению в период между реформами Солона и путешествиями Геродота.

Реформы Солона ограничили власть и урезали привилегии аристократических фракций, определявших политику Афин в начале VI в. до н. э. Солон учредил народное законодательное собрание, так называемую экклесию, где право голоса имели все граждане; оно стало основой последующего развития афинской демократии. Солон создал новый орган, так называемый Совет четырехсот, в ведении которого находились все текущие дела в перерывах между народными собраниями. В Совете по очереди в течение года заседали все граждане, кроме беднейших. Афинская демократия, основанная на этих институциях и культурных достижениях, стала считать ближневосточные монархии безнадежно реакционными и принадлежащими не будущему, но первобытному прошлому. Некоторое злорадство по поводу судьбы Креза, не избежавшего позорного поражения, несмотря на богатство, вполне могло иметь место.