Момент Убийств

Рассказывает, что если в течение 2-3 дней не мог найти жертву, то ходил «сам не свой», возвращался домой, употреблял седативные лекарственные средства, либо бродил ночью по городу для «самоуспокоения». Отмечает, что иногда у него были «холостые заходы», т.е. будучи приглашенным мужчиной в гости, обнаруживал в ходе беседы, что тот имеет гетеросексуальную ориентацию, после чего становилось «обидно, зря потратил время», старался под каким-либо предлогом покинуть квартиру. Говорит, что стон потерпевших в момент нанесения ударов «приятно будоражил», вызывал «что-то наподобие радости».

В момент убийств потерпевших представлял, что «где-то там, в другом мире, тоже убили "голубого"», от этого получал «неописуемое» удовольствие. В настоящее время уже не помнит деталей обстановки, внешности потерпевших, но помнит последовательность своих действий. Отмечает, что старался, чтобы первые удары оказались смертельными во избежание сопротивления потерпевших. Рассказывает, как хватал орудие убийства, наносил удары, а когда понимал, что человек мертв, то наносил удары ножом. Открыто говорит, что в этот момент появлялись «страсть», «бодрость», «резко подкидывало», «ну и само собой разумеется - злость». Отмечает, что при одном из убийств захотелось отпилить потерпевшему ногу, пока совершал это - «затягивало», а прекратил свои действия, когда это чувство «отошло». Также однажды хотел «искромсать» ягодицы и задний проход одному из потерпевших, но, взяв нож, «перехотел», «насильственное» желание прошло. Не скрывает, что во всех эпизодах испытывал крайне «приятные эмоции» от того, что «очистил мир» еще от одного гомосексуалиста. Отмечает, что всегда переодевался в одежду потерпевших, но делал это «с конспиративной целью», чтобы изменить внешний вид, снизить риск опознания его возможными свидетелями. Сообщает, что находиться в чужой одежде было неприятно, старался избавиться от нее при первой же возможности. При воспоминании о содеянном всегда испытывал «радость», воспоминания возникали иногда и без его желания.